Через четыре дня, будут предоставлены устные аргументы на апелляцию случая, который вполне может привести к концу федеральной войны с марихуаной. Дело было возбуждено «Американцами для безопасного доступа» в прошлом году летом 2011 года, после того, как Обама отклонил административное ходатайство относительно марихуаны. Тем не менее, можно сказать, что история данного дела уходит корнями гораздо дальше, к 1993 году, когда коалиция медицинской марихуаны впервые попыталась выступить и довести эту административную просьбу до сведения администрации Клинтона.
В некотором смысле, тем не менее, история еще старше: еще в начале семидесятых годов, когда Агентство по борьбе с наркотиками впервые нарушило федеральный закон, отказав перенести каннабис из списка наркотиков после того, как правительственная комиссия рекомендовала его реструктуризацию.
Единственный способ по-настоящему понять значение исторического момента — это пройти весь путь обратно с 1930 год.
Это был год, когда несколько мощных лоббистов устроили тихий переворот в федеральной политике в отношении наркотиков, одновременно создавая предлог, чтобы наложить беспрецедентный уровень федеральной власти на граждан и нейтрализовать взаимные угрозы нижнего уровня. Переворот начался, как и большинство трагедий, с самыми лучшими намерениями.
Конгрессмен Стивен Г. Портер посвятил всю свою политическую карьеру прекращению наркомании в Америке. Как врач, Портер увидел, что слишком ясны трагические последствия опасных наркотиков, таких как кокаин и героин, которые охватили все части Соединенных Штатов в двадцатых годах и оставили после себя полосу человеческих страданий. Но, медицинская подготовка Портера помогла ему понять необходимость принятия политики в отношении наркотиков в другом направлении, подобном лечению всех наркоманов как преступников, — эта тактика явно не решила бы проблему.
Добросовестные республиканские законы использовали федеральные налоговые доллары для финансирования наркологических центров лечения в сельских районах, где пострадавшие могли иметь доступ к медицинской помощи и могли быть изолированы от социальных кругов, которые первоначально провоцировали их привычки. Ближе к концу своей карьеры, Портер решительно выступал за формирование нового Федерального бюро по наркотикам, независимого агентства, которое могло бы координировать усилия, чтобы остановить международную контрабанду и обеспечить зависимых американцев медицинской помощью, в которой они нуждались.
К сожалению, для Портера, его время было ограничено. На заре 1930 года, Портер заболел раком и стал ограничиваться пребыванием в больнице — и мощные интересы с совершенно иной политической повесткой дня налетели как шакалы на его слабости.
Сутью этих мощных лобби стоял Эндрю Меллон. Основатель титанического Mellon Bank в Питтсбурге наслаждался теплыми отношениями с руководителями многих американских отраслей: Standard Oil, General Motors и DuPont Chemical — все гигантские компаний, которые возникли из нефтяной промышленности США. Mellon Bank стал финансистом выборов для мощного корпоративного блока и все двигатели промышленности оказались хорошо смазаны.
Тем не менее, был еще Генри Форд. Компания Форд сделала свое название, отказавшись от социальной философии дарвинистов, конкурентов нефтехимической промышленности, предпочитая проводить политику, которая шла на пользу своих работников, окружающей среды, и его близлежащих районов. Хотя Форд также живился с золотой жилы дешевой нефти, которая затопила рынки США в двадцатые годы, он смотрел далеко вперед своего времени и понимал, что эпоха дешевой нефти не может длиться бесконечно, и компания Ford Motor начала рисовать планы, чтобы избавить государство от нефтяного рабства навсегда .
Хени Анслингер
Но у нефтяной промышленности были друзья в высших эшелонах власти. Лояльный Эндрю Меллон стал назначен президентом Гувером, чтобы возглавить мощное казначейство, федеральный департамент всей политики в отношении наркотиков. В то время как конгрессмен Портера умирал в Вашингтоне, округ Колумбия, Меллон стал быстро навязывать свою карательную политику, отчего заметно менялось видение Америки. Вместо медицинского подхода Портера, Меллон преследовал драконовские меры, чтобы запереть тех, кто приземлился на той стороне федеральных законов о наркотиках.
Племянник-в-законе Меллона, Генри Дж. Анслингер, оказался инструментом, правой рукой Меллона. Анслингер проскользнул с запретом марихуаны через Конгресс почти незамеченным, обеспечивая закону прохождение в 1937 г., который накладывал уголовную ответственность на все формы каннабиса.
